Мне гребень нашептал...

Рет қаралды 103

Күн бұрын

KiRa&MofSandS подготовили: Алексей Ганин. Мне гребень нашептал…. 1919 год.
Что же за поэт был Алексей Ганин? Он, видимо, много учился у символистов - у Блока, Белого, Бальмонта - и создал в своей поэзии своеобразный сплав народного и глубоко интеллигентного, модного в те годы символического понимания мира... Но символизм мышления был присущ не только «декадентской» поэзии ХХ века. Вся крестьянская жизнь в поэзии А. Ганина - отражение, а может быть, и порождение идеальной духовной жизни мироздания. Но и народное творчество русского крестьянина было насыщено древней символикой.
Из рассказа младшей сестры А. Ганина Марии Алексеевны Кондаковой, записанного в 1987 году в Архангельске:
«Отец наш - Ганин Алексей Степанович. Мать - Ганина Евлампия Семеновна. Был еще брат, работал в «Гагринской правде» и в «Красном Севере». Журналист. В 1937 арестован, в 1941 году «умер в местах заключения». Об Алексее была точно такая же формулировка официального письма: «Умер 30 марта в местах заключения». Как погиб брат? Я была в 1925 году у прокурора Кудрявцева Пимена Васильевича в Вологде. Он сказал, что Алексей якобы написал поэму, порочащую Троцкого, и напечатал в «Московском альманахе» в 1924 году. Их забрали несколько человек. Его судил военный трибунал. Но до этого они сидели уже раз по «делу антисемитизма». Писали Демьяну Бедному, чтобы помог, а тот ответил: «Как сели, так и выбирайтесь».
«Было у нас земли три четверти надела. Лошади не было. Своего хлеба хватало лишь до Михайлова дня - до 21 ноября. Остальное отец зарабатывал: печки клал на Беляевском заводе. Художественно работал. Художником хотел быть.
Деревня наша Коншино - 18 домов, 96 душ было. Помню, как Алеша, когда пошел в армию, вырезал на доске «Деревня Коншино» и прибил на столб при въезде в деревню.
Папа был малограмотный, но толковый мужик. В Архангельском селе, недалеко от нас, была церковь и памятник напротив церкви Александру-Освободителю. Сшибли ему голову. А отец тогда ходил с красным флагом. Помню, его одна старуха упрекала в восемнадцатом году: «Вот бегал с красным флагом, а теперь голодаем, хлеба нету...» Он был коренастый, светлый, со светлыми бровями ...
Дом у нас был с мезонином. В мезонине было много полок с книгами. Брат спал на полу. И Есенин, когда к нему приезжал, спал на полу. В июле 1917 года я уехала в Вологду готовиться к экзаменам. Жила я на Богословской улице в доме с каменным низом. Вдруг приходит брат и говорит:
- Пойдем в ресторан! Обедать!
Пришел не один... Если бы знать, что с ним Есенин. Он тогда еще не был знаменит. Оба они были в одинаковых костюмах. Алеша меня за руку взял - мне тогда уже одиннадцатый год шёл. Ресторан «Пассаж» па Каменном мосту. А теперь поликлиника. Вход был с угла. Лестница красивая, зал большой... Сидела я, оглядывалась - салфетки меня удивляли, люстры, а я думала: «Какие паникадила!». Потом принесли красивые тарелки - розовые цветочки запомнила и красный суп (борщ!). При входе в ресторан стоял медведь, а в руках у него блюдо. До собора меня проводили ... «Мы очень спешим». Была у нас фотография - оба они в серых костюмах и надпись: «Другу Алеше. Сергей...»
Кажется, в 1923 году брат поехал в Москву, хотел издать книгу. Бедствовал, работал где попало. Потом издал книгу «Былинное поле». Слышала я, что ему Дункан помогла. А после 25-го года вызвали меня в ГПУ. Директор говорит: «Тебя вызывают ...» Брат Федя работал в «Красном Севере». Я ему сказала: буду ходить вокруг да около, хотя мы еще ничего про Алексея не знали. Пришла. Мрачное помещение. Молодой парень. Я, говорит, познакомится хочу. Я ему в ответ: у нас вечера бывают, приходите... «А где ваш брат?» Я говорю: уехал в Москву, рукопись сдавать... Он выслушал. Ничего не сказал...»
Фрагмент из предисловия к книге А. Ганина «Стихотворения. Поэмы. Роман.» (первое посмертное издание 1991 года, Северо-Западное книжное издательство, Архангельск. Составители и авторы предисловия и комментариев Куняев С. Ю. и Куняев С. С.)