трейлер к-19

Рет қаралды 119,283

Wild Bill

Күн бұрын

взято с сайта www.kinopoisk.r...

Пікірлер: 38

@alekist1520 6 жыл бұрын

этот фильм про Доблесть , Героизм и Отвагу - эти качества не зависят от цвета кожи ,национальности , и принадлежности какой то стране , этот фильм про -солдат ,про людей в форме !

@prorok.6890 6 жыл бұрын

имел честь служить и быть на этой субмарине. хороший фильм правильный ...

@alexandrkovin944 5 жыл бұрын

ну дак до 1990 вполне мог он там быть.

@БогданТкаченко-я4к 4 жыл бұрын

@@alexandrkovin944 Если бы он служил на этой лодке , то знал бы , что все в этом фильме от начала и до конца выдумка.

@ТоляН-м6г 4 жыл бұрын

@@БогданТкаченко-я4к В первой советской АПЛ,почти так и было. И расхлябанность и дебилизм и героизм. Прочем,ни чё не поменялось,людей и сейчас не щадят...

@LP-vh6jw 3 жыл бұрын

Здаётся , что Вы Рублик пиздите ....

@prorok.6890 3 жыл бұрын

@@БогданТкаченко-я4к выдумка !? Да нее .

@ДимаКарпушенко 8 жыл бұрын

О,мой любимый актер Харрисон Форд и тут!)

@botanpochannel3015 3 жыл бұрын

Форд прям как настоящий Советский офицер

@vasylzavada5114 3 жыл бұрын

Он лучше

@Крымчанин-ш1д 5 жыл бұрын

редкий фильм, когда Голливуд фильм про русских нормально отснял

@Человек-й3д 3 жыл бұрын

Учи историю"нормальный"ты наш

@wasting_the_dawn 8 жыл бұрын

- В фильме «мой» герой, командир реакторного отсека, ведет себя так - сначала трусит, а потом, в конце фильма, врывается в отсек довинтить какую-то последнюю, самую важную гайку. Сам «капитан» Харрис Форд выносит его оттуда «обугленного», на руках. В жизни было иначе: К-19 сразу после аварии всплыла и находилась в надводном положении. Радиоактивный пар скопился в герметичном трюме машинного отделения, механики не замечали повышения температуры реакторном отсеке. О том, что корабль близок к гибели, свидетельствовали только приборы на пункте главной энергетической установки. Офицеры устроили «мозговой штурм» - как подать воду непосредственно в реактор, минуя систему трубопроводов? Озарило молоденького капитан-лейтенанта, стажера Володю Филина. В крышке реактора находится клапан удаления воздуха. Задумали его обрезать и приварить к реактору трубу-времянку прямо от подпиточных насосов. Я вернулся в отсек, и поначалу мы пытались управиться «садово-огородным» вариантом - обычным резиновым шлангом. Подсоединили его к насосу, а другой конец натянули на отпиленную трубку. Врубаем насосы - шланг срывает. Мучались с этим шлангом, проволокой его прикручивали - не помогает. Лужи в отсеке. Заходит дозиметрист: «Эге, ребята, у вас становится «горячо»! Я теперь думаю: надо было чертову проволоку крепче прикручивать! Только в эти минуты у нас оставалась реальная возможность предотвратить катастрофу и как-то охладить реактор. Работали мы, замечу, одетые в обычное хэбэ подводников и, на всякий случай - в противогазах... Командир лодки Николай Затеев попытался связаться со штабом Северного флота и главштабом в Москве, однако главная антенна К-19 была повреждена льдами: Москва и Североморск молчали. Лодку на малой высоте облетел самолет ВВС США «Орион». Тогда Затеев приказал использовать запасной маломощный передатчик, ибо по характеру учений предполагал, что где-то рядом должны находиться наши дизельные подлодки. Однако уже полудню развитие катастрофы на К-19 достигло кульминации. Прежде чем подать воду в реактор, было решено откачать радиоактивный конденсат из машинного трюма. Это была ошибка. Когда включили главную осушительную систему лодки, активная вода с паром пошла-таки за борт. Но весь трубопровод, протянувшийся из 6-го реакторного отсека подлодки в 3-й, центральный, начал «светиться». - Помню, старшина 1-й статьи Юра Ордочкин, пока монтировали времянку, все спрашивал меня: «Не взорвемся?» Я его утешал: «Время есть. Температура низкая». Хотя сам не знал, какая в реакторе температура. Наконец, шланг отбросили, начали варить времянку из нержавеющей трубы. Работа для сварщика экстра-класса, а в отсеке только один матрос, Коля Савкин - тот держал пару раз сварочный аппарат в учебном отряде, ему и доверили варить нержавейку. Работали в две смены: первой командовал я, второй - главный старшина Боря Рыжиков. Его ребята закончили монтировать времянку, и внутрь отсека вошла моя смена, чтобы запустить насосы. Приборы давно зашкалило, реактор был раскален сверх всякой меры. Надо было перед пуском насосов хотя бы вывести людей из реакторного отсека, но нет: собрались обе бригады! Мы же все делали в запарке - скорей, скорей… ура, смонтировали - запускай! Мы действовали согласно инструкциям. И именно это, как я теперь понимаю, привело к катастрофе. Позже ученые, тщательно просчитав нашу ситуацию, пришли к выводу, что даже в случае плавления активной зоны реактора, вероятность ядерного взрыва была ничтожной. К сожалению, задним умом все крепки. А так - мы врубили насосы и рабочие каналы в реакторе разрушились в момент подачи воды! Так лопается стеклянная банка от перепада температуры. Радиоактивные газы, которые образуются в процессе распада ядерного топлива - это ксенон, йод, вырвались наружу, в реакторный отсек. А потом, видимо, нашли микрощели в свинцовых стенках отсека и распространились по всей лодке. Удивительно, что реактор не перешел на «быстрые нейтроны», и не взорвался. И без того, все подводники, кто во время пуска насосов был в отсеке, в один миг получили смертельные дозы облучения. Все, кроме Михаила Красичкова. И это совсем особая история, показывающая, как избирательно разит кнут судьбы, как тонка и путана нить. - Когда я дал по громкоговорящей связи команду на пульт ГЭУ о пуске насоса, случилась заминка. Жду. Вода не идет. «Извини, говорят, каплей, невзначай подключили тебя к пустой цистерне». Я понес на операторов: «Мы в такой атмосфере уродуемся, а вы хреновиной занимаетесь?!» Только еще более выразительно сказал. Тут меня кто-то трогает за плечо. Оборачиваюсь - стоит командир 1-го торпедного отсека Боря Корчилов. Это было его первое плавание, и он считался как бы моим «подшефным». В реакторном ему нечего было делать, но Боря, как я потом узнал, упросил Затеева: «Подменю Красичкова, он и так рентген нахватался». Я ему говорю: «Боря, ты только проследи, чтобы включили насосы». Сам вылетел из отсека, сорвал противогаз, заскочил на пульт - ругаться. Там на меня руками машут: «Пошла вода, пошла!» Тотчас позвонил Корчилов: «Видим голубое пламя из-под крышки реактора!» Сейчас я могу объяснить - это была ионизация воздуха, вызванная гамма и бета-излучением. Когда взорвался Чернобыль над аварийным блоком тоже долго стоял светящийся столб. Все, кто находился в тот момент в отсеке, получили запредельные дозы. Корчилов спас мою жизнь, ценой своей. Если бы оператор на пульте пустил бы насос сразу по моей команде, ту дозу, что получил Борис, получил бы я. Но, тогда, в первый момент, не разобравшись, что там за пламя, я дал Корчилову команду тушить всем, что под руку попадется. Борис включил штатную систему пожаротушения, а она не сработала - дурацкая была на лодке система. Вскоре пламя исчезло само. Все это произошло около двенадцати часов дня, 4 июля 1961 года. Таким образом, реактор находился без охлаждения восемь часов и его активная зона за это время, конечно, разрушилась. Несмотря на постоянную вентиляцию отсеков, по лодке распространялись радиоактивные аэрозоли. Затеев распорядился ограничить все передвижения, выдать экипажу по 100 граммов спирта. Считалось, что это лучший радиопротектор. Реакторщики свалились с первыми симптомами лучевой болезни. Красичков задержался на пульте ГЭУ, и вдруг появилась слабость, тошнота. Неожиданно вырвало. Поначалу подумал: ну вот, с утра ничего не ел, только курил, видимо от этого. Ребята с пульта помогли перейти по верхней палубе в 1-й отсек. А там уже все друзья по несчастью лежали на койках и каждый травил в свое персональное ведро. Уложили и его в койку, подставили ведро. pikabu.ru/view/pravda_o_tragedii_podlodki_k19_21862

@vadimkosta2004 3 жыл бұрын

Где дочитать продолжения ?